Виконт де Бражелон или десять лет спустя - Страница 169

К оглавлению

169

– Готово, – поднял на пего глаза Маникан.

– Простите, но вы забыли подписать свое имя.

– Да, правда! Давайте пятьсот пистолей.

– Вот двести пятьдесят.

– А остальные двести пятьдесят?

– Когда я получу место.

Маникан поморщился.

– В таком случае верните мне рекомендательное письмо.

– Зачем?

– Я хочу приписать одно слово: «спешное».

Маликорн отдал письмо. Маникан сделал приписку.

– Хорошо, – заметил Маликорн, взяв бумагу обратно.

Маникан стал пересчитывать золото.

– Тут не хватает двадцати пистолей, – сказал он.

– Как?

– Двадцати пистолей, которые я у вас выиграл.

– Когда?

– Когда я держал с вами пари, что через восемь часов вы получите письмо от графа де Гиша.

– Верно.

И Маликорн прибавил еще двадцать пистолей. Маникан собрал пригоршнями золото и дождем рассыпал его по постели.

– Вот второе место, – прошептал Маликорн, стараясь высушить чернила на листке. – С первого взгляда кажется, будто оно стоит мне дороже первого, по…

Он не договорил, взял перо и написал Монтале:

«Прошу вас передать вашей подруге, что она вскоре получит патент. Я еду за подписью. Я проеду восемьдесят шесть лье из любви к вам».

Потом с саркастической улыбкой закончил своп размышления: «С первого взгляда кажется, будто это место стоило мне дороже первого, но… выгода, я думаю, пропорциональна затратам. Мадемуазель де Лавальер принесет мне больше выгоды, чем Монтале, или… или я не Маликорн!»

– До свиданья, Маникан.

И он вышел.

Глава 33.
ДВОР ОСОБНЯКА ГРАММОНА

Приехав в Этамп, Маликорн узнал, что граф отбыл в Париж.

Маликорн отдохнул часа два, потом продолжал свой путь.

В Париж он приехал ночью и направился в маленькую гостиницу, где всегда останавливался, когда наезжал в столицу, а на следующий день в восемь часов явился в дом маршала Граммона. Маликорн приехал как раз вовремя, ибо застал графа за последними сборами. Де Гиш готовился проститься с принцем перед поездкой в Гавр, где цвет французской знати собирался встретить английскую принцессу.

Маликорн произнес имя Маникана, и его тотчас приняли.

Граф де Гиш был во дворе дома и осматривал экипажи, которые доезжачие и конюхи показывали ему.

– Маникан! – воскликнул он. – Пусть идет скорее, черт побери!

И он сделал несколько шагов навстречу гостю.

Маликорн проскользнул в полуоткрытые ворота и взглянул на де Гиша.

Граф удивился, увидев вместо своего друга незнакомое лицо.

– Простите, господин граф, – сказал Маликорн, – произошла ошибка: вам доложили о Маникане, а я только его посланный.

– А, – разочарованно протянул де Гиш. – Что же вы мне привезли?

– Письмо, господин граф.

Маликорн передал первую записку, внимательно наблюдая за выражением лица де Гиша.

Тот прочитал и рассмеялся.

– Опять, – удивился он, – опять фрейлина! Да этот чудак Маникан покровительствует всем фрейлинам Франции.

Маликорн поклонился.

– А почему он сам не приехал?

– Он лежит в постели.

– Значит, он без денег? – Де Гиш пожал плечами. – Да что же он делает со своими деньгами?

Маликорн сделал жест, говоривший, что об этом он знает не больше графа.

– Так, значит, он не будет в Гавре?

Новый жест Маликорна.

– Это невозможно. Там будут все.

– Надеюсь, господин граф, он не пропустит такого события.

– Ему следовало уже быть в Париже.

– Чтобы наверстать потерянное время, он может поехать прямым путем.

– А где он?

– В Орлеане.

– Мне кажется, – сказал де Гиш с поклоном, – вы человек со вкусом.

Маликорн был в платье Маникана. Он, в свою очередь, поклонился.

– Вы оказываете мне большую честь, сударь.

– С кем я имею удовольствие говорить?

– Моя фамилия Маликорн, сударь.

– Как вы находите, господин де Маликорн, эти пистолетные кобуры?

Маликорн был неглуп и тотчас понял положение: частица «де» перед именем равняла его с собеседником.

С видом знатока он посмотрел на кобуры и ответил без колебания:

– Тяжеловаты, граф.

– Видите, – обратился де Гиш к седельнику, – этот господин, человек со вкусом, находит их тяжелыми. Что я вам только что говорил?

Седельник начал оправдываться.

– А что вы скажете о той лошади? – спросил де Гиш. – Это тоже моя новая покупка.

– На вид безупречный конь, господин граф. Но чтобы высказать мнение, следует поездить на нем.

– Ну так садитесь, господин де Маликорн, и сделайте два-три круга.

Маликорн свободно собрал поводья от узды и мундштука, взялся левой рукой за гриву, поставил ногу в стремя, поднялся и сел в седло. Сперва он объехал вокруг двора шагом. Потом рысью. Третий раз пустил копя галопом. Наконец Маликорн остановился подле графа, спрыгнул на землю и кинул поводья конюху.

– Что же? – спросил граф. – Что выскажете, господин де Маликорн?

– Граф, – отвечал Маликорн, – это лошадь меклепбургской породы. Когда я смотрел, хорошо ли пристегнут мундштук, я заметил, что ей седьмой год.

В этом возрасте лошадь следует готовить к войне. Легка в поводу. Говорят, что лошадь с плоской головой никогда не бывает тугоуздой. Холка низковата. Круп заставляет меня сомневаться в чистоте немецкой породы. В ней должна быть английская кровь. Бабки прямые, но на рыси она засекает ноги. Обратите внимание на ковку: при вольтах и перемене ног – мягка.

Вообще ею легко управлять.

– Хорошее суждение, господин де Маликорн, – заметил граф. – Вы знаток. – Потом, повернувшись к нему, добавил:

– У вас прекрасный костюм.

Вероятно, он сшит не в провинции? С таким вкусом не шьют где-нибудь в Туре или Орлеане.

169