Виконт де Бражелон или десять лет спустя - Страница 433

433

– И вы мирите противников на месте дуэли? – спросил Рауль, побледнев от досады.

– Как? – перебил Портос. – Мирю? Это зачем же?

– Но вы говорите, что дело улажено?

– Разумеется, раз мой друг ожидает.

– Ну, если он ожидает…

– Если он ожидает, то лишь затем, чтобы предварительно размять себе ноги. А у противника тело напряжено после лошади ни занимают позицию, мой друг убивает врага. Вот и все.

– Ах, он убивает его? – удивился Рауль.

– Еще бы! Разве я выбираю себе друзей среди тех, кто дает убивать себя? У меня сто один друг, во главе которых могут быть названы ваш почтенный отец, Арамис и д'Артаньян, а они, как кажется, люди, о которых не скажешь, что пред тобою покойник.

– О, милый барон! – воскликнул в восторге Рауль. И он с жаром поцеловал Портоса.

– Значит, вы одобряете этот метод? – спросил великан.

– Одобряю, и так одобряю, что обращусь к вашей помощи сегодня же, без промедления, сию же минуту. Вы как раз тот человек, которого мне не хватало.

– Отлично! Я к вашим услугам. Вы желаете драться?

– Во что бы то ни стало.

– Это вполне естественно. С кем же?

– С господином де Сент-Эньяном.

– Я его знаю… Это очаровательный молодой человек, в он был чрезвычайно любезен со мной, когда я имел честь обедать у короля. Разумеется, я ему также отвечу любезностью, даже если б это не входило в мои привычки. Что же, он оскорбил вас?

– Смертельно.

– Черт подери! Я могу употребить слово «смертельно»?

– Если угодно, даже какое-нибудь еще посильнее.

– Это очень удобно.

– Вот и улажено дело, не так ли? – улыбаясь, сказал Рауль.

– Разумеется… Где вы намерены дожидаться его?

– О, это сложно, простите. Граф де Сент-Эньян – близкий друг короля.

– Я это слышал.

– И если мне доведется убить его…

– Вы его, несомненно, убьете. Но вы сами должны позаботиться насчет своей безопасности; ведь эти вещи делаются теперь без больших затруднений. Если б вы жили в мои времена, вот было бы славно!

– Милый друг, вы меня не поняли. Я хочу сказать, что эту дуэль не так-то просто устроить; ведь де Сент-Эньян друг короля, и король может узнать заранее.

– Ну нет! Вам же знаком мой метод: «Сударь, вы оскорбили моего друга и…»

– Да, я знаю.

– А потом: «Сударь, лошадь внизу». И я увожу его прежде, чем он успеет с кем-нибудь перемолвиться хотя бы словечком.

– Но даст ли он так легко увезти себя?

– Черт подери! Хотел бы я поглядеть! Он был бы первый… Правда, современные молодые люди… Ну что ж, если понадобится, я унесу его на руках.

И Портос, присовокупив к словам дело, поднял Рауля вместе со стулом.

– Отлично, – сказал молодой человек со смехом. – Теперь нам остается уяснить еще последний вопрос.

– Какой вопрос?

– Вопрос об оскорблении, которое мне нанес де Сент-Эньян.

– Но тут больше не о чем говорить.

– Нет, дорогой господин дю Валлон, у современных людей, как вы выражаетесь, существует правило, согласно которому причины вызова должны быть объяснены.

– Да, по вашей новой системе оно действительно так. В таком случае расскажите мне суть вашего дела.

– Видите ли…

– Проклятие! Вот уж и затруднение. В прежние времена нам никогда не приходилось вдаваться в подробности. Дрались, потому что дрались. Что до меня, я никогда не искал лучшей причины.

– Вы совершенно правы, друг мой.

– Слушаю вас. Каковы же ваши мотивы?

– Долго рассказывать. Но так как все же придется вдаваться в подробности…

– Да, да, черт подери. Это нужно в соответствии с требованиями повой системы.

– И так как, повторяю, придется вдаваться в подробности, и, с другой стороны, дело мое представляет множество затруднений и требует полной тайны…

– Еще бы!

– Вы сделаете мне величайшее одолжение, если передадите графу де Сент-Эньяну – и он поймет – только то, что он оскорбил меня, во-первых, своим переездом.

– Переездом… Хорошо, – сказал Портос и принялся загибать пальцы на руке. – Дальше.

– Далее, тем, «что устроил люк в своей новой квартире.

– Понимаю – люк. Черт, это существенно! Понятно, что это должно было вызвать в вас ярость. И как смел этот бездельник устраивать люки, не переговорив предварительно с вами! Люки! Тысяча чертей! Да у меня и то нет ничего похожего, если не считать моей подземной тюрьмы в Брасье!

– Вы добавите, что последнее мое основание считать себя оскорбленным – это портрет, который хорошо знаком графу де Сент-Эньяну.

– Ну вот, еще и портрет!.. Подумать только! Переезд, люк и портрет.

Но, друг мой, и одного из этих трех оснований достаточно, чтобы все дворяне Франции и Испании перерезали друг другу горло, а ведь это немало.

– Значит, милый мой, вы теперь в достаточной мере осведомлены?

– Я беру с собой и вторую лошадь. Выбирайте место вашего поединка и, пока вы будете дожидаться, поупражняйтесь в плие и в выпадах, это придает телу редкую гибкость.

– Благодарю вас. Я буду ждать в Венсенском лесу, возле монастыря Меньших Братьев.

– Прекрасно… но где же мне искать этого графа де Сент-Эньяна?

– В королевском дворце.

Портос зазвонил в колокольчик солидных размеров. Появился слуга.

– Мое придворное платье, – приказал он, – и мою лошадь. И еще одну лошадь со мной.

Слуга поклонился и вышел.

– Ваш отец знает об этом? – спросил Портос.

– Нет, но я напишу ему.

– А д'Артаньян?

– Господин д'Артаньян тоже не знает. Он осторожен и отговорил бы меня от дуэли.

– Однако д'Артаньян умный советчик, – сказал Портос, удивленный в своей благородной скромности, что можно обращаться к нему, когда на свете есть д'Артаньян.

433