Виконт де Бражелон или десять лет спустя - Страница 589

К оглавлению

589

– Погибли! Это возможно, – согласился Портос. – Но ведь нас еще не схватили и не повесили.

И с этими словами он встал из-за стола, подошел к стене, хладнокровно снял с нее свою шпагу и пистолеты и принялся осматривать их с тщательностью старого опытного солдата, идущего в бой и понимающего, что жизнь его в значительной мере зависит от качества и состояния оружия, с которым он пойдет на врага.

При первых же пушечных выстрелах, при известии о том, что остров может быть внезапно захвачен королевскими войсками, растерявшаяся толпа устремилась в ворота форта. Народ искал у своих вождей помощи и совета.

В окне, выходившем на главный двор, заполненный ожидающими приказаний солдатами и растерянными, умоляющими о помощи местными жителями, между двумя ярко горящими факелами показался бледный и подавленный Арамис.

– Друзья мои, – начал д'Эрбле с мрачной торжественностью, отчетливо произнося каждое слово, – друзья, господин Фуке, ваш покровитель, ваш друг и отец, по приказу короля арестован и брошен в Бастилию.

Продолжительный крик, исполненный ярости и угрозы, донесся до окна, перед которым стоял епископ, и этот крик вызвал в нем ответное чувство.

– Отомстим же за господина Фуке! – кричали в толпе наиболее пылкие. Смерть королевским солдатам!

– Нет, друзья, нет, – сурово сказал Арамис, – нет, не надо сопротивления. Король – хозяин у себя в королевстве. Король – исполнитель божественной воли. Бог и король поразили господина Фуке. Склонитесь же пред волей господней. Любите бога и короля, поразивших господина Фуке.

Не мстите за вашего господина, не стремитесь отомстить за него. Вы напрасно пожертвуете собой, напрасно принесете в жертву ваших жен и детей, ваше имущество, вашу свободу. Сложите оружие, друзья мои! Сложите оружие, раз таков приказ короля, и мирно расходитесь по вашим домам! Это я вас прошу об этом, это я настаиваю на этом, и, если без этого не обойтись, я приказываю вам это от имени господина Фуке.

В толпе, собравшейся под окном, прокатился продолжительный гул, порожденный гневом и ужасом.

– Солдаты короля Людовика Четырнадцатого проникли на остров, – продолжал Арамис. – Теперь между вами и ими было бы ужо не сражение, а резня. Идите и забудьте о мщении. На этот раз я приказываю вам это именем господа бога.

Мятежники, безмолвные и покорные, медленно расходились.

– Но, черт подери! Что вы сказали! – воскликнул Портос.

– Сударь, – обратился к епископу Бикара, – сударь, вы спасаете здешних жителей, но не спасаете ни себя, ни вашего друга.

– Господин де Бикара, – молвил с исключительным благородством и такой же учтивостью ваннский епископ, – господин де Бикара, будьте любезны считать себя с этой минуты свободным.

– Чрезвычайно охотно, но…

– Но вы окажете этим услугу и нам, ибо, сообщив начальнику экспедиции, представляющему здесь короля, о покорности жителей острова, вы не преминете, конечно, рассказать ему и о том, как эта покорность была достигнута, и тем самым добьетесь и для нас какой-нибудь милости.

– Милости! – вскричал с горящими от гнева глазами Портос. – Милости!

Но откуда вы взяли подобное слово?

Арамис резко дернул за локоть своего давнего друга, как он делал это не раз в незабвенные дни их молодости, когда хотел показать Портосу, что он допустил или собирается допустить какой-нибудь промах. Портос понял и замолчал.

– Я отправляюсь, – согласился Бикара, также несколько удивленный словом милость, слетевшим с уст гордого мушкетера, славные деяния которого он сам всего несколько мгновений назад так восхвалял.

– Отправляйтесь, господин де Бикара, – сказал Арамис, раскланиваясь с ним на прощанье, – и, покидая нас, примите изъявление нашей глубокой признательности.

– Но вы, господа, вы, кого я имею честь называть своими друзьями, поскольку вы соблаговолили даровать мне это лестное право, что станется с вами? – спросил взволнованный офицер, прощаясь со старыми знакомыми и долгими противниками своего отца.

– Мы не уйдем отсюда.

– Но, боже мой! Приказ в отношении вас не оставляет места сомнениям!

– Я ваннский епископ, господин де Бикара, а в наши дни епископа не расстреливают, как не вешают дворянина.

– Да, да, сударь, да, монсеньер, вы правы, конечно, вы правы; вы располагаете еще этой возможностью спасти свою жизнь. Итак, я отправляюсь к начальнику экспедиции. Прощайте же, господа, или, правильнее сказать, до свидания!

С этими словами офицер вскочил на коня, оседланного для него по приказанию Арамиса, и поскакал в том направлении, откуда донеслись выстрелы, прервавшие беседу обоих друзой с их благородным пленником.

Арамис посмотрел ему вслед и, оставшись наедине с Портосом, сказал:

– Итак, вы понимаете?

– Нет, клянусь честью, не понимаю.

– Разве Бикара не стеснял нас своим присутствием?

– Нет, ведь он славный малый.

– Согласен. Но разве необходимо, чтобы всему свету было известно о пещере Локмария?

– Ах, вот вы о чем! Это верно; теперь понимаю. Значит, мы спасаемся в нашей пещере.

– Если вы понимаете, – возбужденно проговорил Арамис, – в дорогу, друг Портос! Баркас ожидает нас, и мы еще не схвачены королем.

Глава 28.
ПЕЩЕРА ЛОКМАРИЯ

От мола до пещеры Локмария было не близко, и обоим друзьям пришлось затратить немало сил, пока они добрались до нее.

Было поздно; в форту пробило двенадцать; Портос и Арамис были обременены золотом и оружием. Они шли по прибрежной пустоши, тянувшейся от мола до самого входа в пещеру; каждый шорох заставлял их настораживаться, так как они опасались засад.

589